Владимир Этуш: «Секрет долголетия — в чувстве юмора»

Владимир Абрамович, ступеньки в Щукинском училище крутые. А у вас кабинет на четвертом этаже, да еще и лифта нет. Как вам удается быть в такой форме, чтобы за день несколько раз подниматься на этаж, да еще вечером играть спектакль...

— А куда деваться. Есть захочешь и не такое сделаешь.

— Ну, Вы не производите вид голодного человека...

— (Смеется). Потому и не произвожу.

— Давайте серьезно...

— Я всегда говорю серьезно.

— Между тем, за вами прочно закрепился образ человека с отменным чувством юмора, хотя я ни разу не слышал, чтобы Вы травили байки.

— Понимаете, природа юмора... Ее невозможно объяснить. Как и отчего рождается шутка? Невозможно ведь написать научную книгу — дать прочитать и сказать: а теперь шути. Чувство юмора — это самое явное проявление таланта. Тонкая шутка, остроумная фраза ох как важны и в мирное время, и на войне...

— На фронте ведь согревались юмором?

— А как же. Голодные, нищие, полуживые бойцы. Но вдруг кто-нибудь расскажет анекдот, раздается сдавленный не то кашель, не то смех и... все равно вокруг становится легче. А сейчас я уверен, что именно юмор продлевает жизнь.

— Есть медицинское объяснение: дескать, смех улучшает циркуляцию крови, увеличивает объем вдыхаемого кислорода, а еще вырабатывается гормон счастья эндорфин. Вы вообще счастливый человек?

— После такого научно-медицинского объяснения даже грех сомневаться в этом.

— Давно хотел спросить: в «Кавказской пленнице» Вашему Саахову пришлось существовать рядом с комедийной троицей Вицин — Моргунов — Никулин. Вы вообще как к такому «соседству» отнеслись?

— Долго не верил в успех картины, ведь быть смешным на их фоне казалось просто невозможным.

— И тем не менее Вам удалось...

— Да, но сколько было мучений! Как сыграть, чтобы не нарушить жанра комедии и в то же время не быть подавленным этой троицей? Леонид Гайдай, строивший сюжет как цепочку трюков, аттракционов, буквально по минутам требовал от актера «смеховой точки». «Владимир Абрамович, не смешно», — говорил он, глядя на секундомер. Я оправдывался: «Леонид Иович, смешно должно быть в результате». — «Когда? После картины?» — «Нет, в результате логики развития сцены». Дело в том, что в этой роли мне не стоило заботиться о внешней характерности.

Мою внешность приняли за данность, поэтому следовало только правильно передать характер современного князя, каким был задуман Саахов. Где-то он добрый и наив ный. Но это доброта и наив властителя, живущего и действующего по своим законам. Он без сомнений приписывал себе право заимствовать у государства все необходимое для своих личных нужд, и это было для него естественным. Вопрос собственности был для него решен при его назначении. Всем, что есть в районе, он может распоряжаться, совершенно не задумываясь о праве. И как может быть иначе, он не понимает.

Со мной часто разговаривают моими фразами из «Кавказской пленницы», ставшими крылатыми: «шляп сними», «садись пока», «белий горячий» и так далее. Многие из этих фраз — моя импровизация, поскольку действительно хотелось выделиться на фоне знаменитой комической тройки. И таким образом эти съемки стали для меня своеобразной закалкой в области юмора, ведь закаляться можно не только обливанием холодной водой или пробежкой по утреннему снегу.

— А как, простите, после выхода картины на экран складывались Ваши отношения с жителями Кавказа?

— О, это тоже смешная история. Дело в том, что до Саахова я сыграл типичного номенклатурного гэбиста Калоева в фильме «Председатель». И тогда один мой знакомый сказал: «Знаешь что, ты на Кавказ не езди — тебя убьют». Я посмеялся. А когда сыграл Саахова, тот же знакомый мне сказал: «Теперь и на Кавказ ехать не надо — они и в Москве убьют». Как-то между репетицией и спектаклем я зашел на Черемушкинский рынок. Торопился, поэтому бодро прошел по территории рынка, совершенно позабыв, что кругом полно, как теперь говорят, представителей Кавказа. И вижу, что собирается целая компания, идет за мной. Я думаю: «Сейчас нападут. А как защищаться? Придется авоськой бить по голове». И действительно подходят... «Ты Саахов?» — «Я», — отвечаю. И вдруг отовсюду меня стали одаривать всем, чем торговали! Еле ноги унес, поскольку для них товарищ Саахов стал едва ли не национальным героем.

— Как говорил наш замечательный сатирик, Аркадий Райкин, женщина друг человека...

— (Смеется).

— Вопрос, думаю, понятен. У Вас молодая жена, и она, несомненно, тоже повлияла на то, что вы в свои девяносто стали «нестареющим маэстро»...

— Мы поженились ровно десять лет назад. А прежде были поверхностно знакомы с тех пор, как она стала постоянным зрителем в Театре Вахтангова. На протяжении десяти лет она не пропустила ни одного спектакля с моим участием. Она даже сидела на одном и том же месте, потому что в театре ее хорошо знали и оставляли это место для нее. Даже артисты стали справляться у меня: «А где Лена?» Настолько к ней все привыкли. И я тоже душой к ней прикипел. Однажды увидел, что она встречает меня на служебном входе и, признаться, обрадовался. Мы обменялись несколькими фразами, а потом я стал видеть ее чаще... Нельзя сказать, что я красиво за Леной ухаживал. Но меня угнетало одиночество, и было дорого ее внимание, ее заботливое теплое отношение. Я отвечал тем же. К тому времени я жил один: супруга Нина, с которой меня связывало 48 лет совместной жизни, умерла. И в этом одиночестве участие Елены было очень кстати. Однажды мы попали в аварию, оказались в больнице. А когда нас выписали, я понял: «Пора жить вместе». Так и живем.

— Я знаю, Вы много путешествуете...

— Да, за эти десять лет полмира объездили. Елена переводчица и потому в любой стране нам с ней легко. Вот вы спрашивали о секретах долголетия. Юмор, конечно, хорошая вещь. Но если бы не Лена, кто знает, как сложилась бы моя нынешняя жизнь.

— Вы человек не самого покладистого характера. Широко известно, что режиссерам с вами всегда было непросто работать. А как в семье? Супругу слушаете?

— Как вам сказать... Например, мы с ней вместе бросали курить. Правильнее будет сказать, что Лена бросила курить ради меня, поскольку я покуривал с ней за компанию. Это «баловство» плохо сказывалось на голосовых связках, и я уже начал покашливать на сцене во время длинных монологов. И вот благодаря Лене бросил в один миг.

— Поделитесь рецептом. Человечество веками ищет способ победить эту вредную привычку...

— Все очень просто. Однажды вечером Лена приняла волевое решение — запросто выбросила пачку в мусорное ведро. С тех пор мы не курим.

Беседовал Виктор БОРЗЕНКО